Гафт для коллекции
Новый спектакль Владимира Мирзоева
Если верно, что начало нового года определяет его последующее течение, то наступивший театральный год пройдет под знаком антрепризы. Причем она будет отвоевывать у репертуарных театров все новые и новые имена. Во всяком случае, первой заметной премьерой января стал спектакль «Коллекция Пинтера», выпущенный театральным агентством «Арт-мост». Постановку осуществил плодовитый и удачливый Владимир Мирзоев, ранее не изменявший репертуарным театрам.
Для поклонников Мирзоева, на недостаток которых режиссеру было бы грешно жаловаться, скажу сразу: большинство его спектаклей последних сезонов были получше «Коллекции». Но антрепризный спектакль заведомо должен ставиться не для круга почитателей, каким бы широким он ни был, а для любого зрителя. Который вовсе не обязан знать, что в театральных кругах Мирзоев по инерции до сих пор ходит в «молодых» эпатажниках и «авангардистах»; что за ним упорно тянут шлейф экспериментов конца 80-х в знаменитых Творческих мастерских; что он ставит в разных театрах, но почти всегда приводит с собой актера Максима Суханова, служащего режиссеру не столько талисманом, сколько самым надежным и точным медиумом.

Вылазка в антрепризу оказалась вполне логична и громко просигналила: разговоры про авангард и эпатаж по отношению к Мирзоеву пора прекратить раз и навсегда. Несколько лет назад его манера действительно завораживала и забавляла. Мирзоев удачно придумывал трюки, выворачивал наизнанку классические тексты и нашпиговывал спектакли увлекательными нелепостями, которым нельзя было найти рациональных объяснений. Чаще всего он избегал трактовок и прямолинейных сюжетов, захватывая зрителей не смыслом, но особым, молодцеватым энтузиазмом.

Из «Коллекции» ясно, что свой специфический театральный стиль Мирзоев успел превратить в набор общих мест. Но набор этот оказался для антрепризы вполне подарочным и потому хорошо продающимся. В надежное дело режиссер привел с собой самых проверенных. Помимо вольного Суханова, который, как и режиссер, гуляет по Москве сам по себе, в сборную мирзоевских звезд попали вахтанговец Сергей Маковецкий и ленкомовка Елена Шанина. Каждый из них демонстрирует мастерское владение знакомыми приемами бодрого и одновременно расслабленного стиля режиссера. Поэтому всеобщее внимание вызывает новичок.

Этим новичком в спектакле стал Валентин Гафт. Излишне объяснять, что слаженная команда любимых учеников режиссера на счет раз обыгрывает стушевавшегося новобранца. Стоит Суханову проскрипеть что-т" уморительно смешным, капризным голосом уголовника-отморозка, как все гафтовское обаяние сморщивается в комочек. Смущение зала ощущается почти физически: сердобольным зрительницам жалко кумира, вляпавшегося в чужое дело и явно чувствующего себя не в своей тарелке. Но именно на такой эффект Мирзоев и рассчитывает.

В знаменитой пьесе Гарольда Пинтера «Коллекция» трое мужчин и одна женщина никак не могут выяснить, что же произошло с двумя из них в Лидсе, где они ненадолго останавливались в соседних номерах - то ли переспали, то ли только собирались, то ли даже не познакомились. Муж якобы изменившей жены пытается выяснить отношения с соблазнителем. Тайна остается нераскрытой, и дело не в ней, а в иррациональном напряжении, скрытом между короткими репликами, в принципиальной невозможности наладить контакт между людьми. Перед этой данностью жизни герои Пинтера равны.

Мирзоев отталкивается от того, что герои Суханова и Шаниной, подозреваемые в адюльтере, художники-модельеры: Поэтому они, а заодно и Маковецкий щеголяют в замысловатых нарядах haut couture от Павла Каплевича и всем своим видом демонстрируют принадлежность к обкуренной богеме и пренебрежение здравым смыслом. Якобы обманутый муж, которого играет Гафт, облачен в скучный черный костюм и мучается от ревности. Он похож на старого патриархального крестьянина, очутившегося в джунглях городского разврата, где давно забыты традиционные представления о чести и вообще утеряна хоть какая-то система координат. Остались только стеб да подозрительные увлечения. Расширяя аналогию, можно сказать, похож на актера, очутившегося в чужом театре, где старые добрые штампы бледно выглядят на фоне штампов новых.



Сегодня, 17 января 2000 года
Майя Одина
"Коллекция" от Мирзоева
Даже Валентин Гафт не устоял перед обаянием самого модного московского режиссера

Елена Шанина и Валентин Гафт в спектакле "Коллекция Пинтера"

ВЛАДИМИР Мирзоев - режиссер себе на уме. Про что бы ни была пьеса, будь то Шекспир, Гоголь или Мольер, он непременно нашпигует ее своими, как правило, совершенно далекими от оригинала подтекстами, образами, гэгами, звуками и заставит всех играть по своим правилам. И не только давно загипнотизированных им актеров, но и сами тексты маститых литературных классиков. С ними режиссер Мирзоев обходится на удивление легко и даже цинично, как с материалом, с которым должно работать, а не с божеством, на которое нужно молиться. На этот раз он сотворил "Коллекцию Пинтера". Легкую, коротенькую, изящную, тонкую и бесконечно остроумную вещицу. Что-то вроде "Шутки" Баха.

Назвать свой спектакль "Коллекция Пинтера" - все равно что зачем-то, на глазах у всех, прятаться в шкафу. Детская мистификация. Пинтер тут вовсе ни при чем. Автор, как обычно, меньше всего интересует режиссера. Это, скорее всего, личная коллекция Владимира Мирзоева. Причем постоянная и очень именитая. Неистощимый на новации, но в то же время не изменяющий своему стилю художник Павел Каплевич, чья коллекция театральных костюмов давно жаждет подиума. Фантастический Максим Суханов, которому достаточно едва шевельнуть бровью, чтобы зал лежал в истерике. Прекрасный во всех отношениях Сергей Маковецкий и актриса Ленкома Елена Шанина.

Дополняет и украшает эту давно сыгравшуюся компанию - персонаж для Мирзоева очень неожиданный - мэтр "Современника" Валентин Гафт. Ему во многом обязан режиссер успехом спектакля.

Еще на пресс-конференции Гафт заявил, что ему очень сложно существовать в эстетике мирзоевского театра, где он ни в чем не уверен, не все понимает, но тем не менее не собирается покорно отдавать себя в руки режиссера, а намерен искать свое оправдание всему, имеющему обыкновение твориться на сцене в постановках Владимира Мирзоева. И вот когда на устланные и увешанные расписными тканями подмостки Театра им. Вл. Маяковского, легко ступая в мягких тапочках и широких одеждах, является невозмутимый Максим Суханов (Билл), и нервно всходит элегантный и высокомерный Сергей Маковецкий (Гарри), а потом вламывается перекошенный Гафт (Джеймс), становится очевидным, что его бунтарство было не напрасным.

Поиск психологического реализма, от которого Валентин Гафт, верный своей актерской школе, совершенно не собирался отказываться, и чуть заторможенная, нереальная, томная эстетика Мирзоева дают потрясающий комический эффект - смесь абсурда, парадокса и комедии положений. Все полтора часа спектакль балансирует между бурным эмоциональным напряжением и полной расслабленностью, но так и не преобразуется во что-то определенное. Он полон намеков, двусмысленностей, которые быстро распознаются, и неожиданного "деликатного" юмора.

В незамысловатом сюжете муж (Валентин Гафт) пытается, выяснить, что же было между его женой Стеллой (Елена Шанина) и этим странным типом Биллом (Максим Суханов), когда они вместе были в Лидсе и жили в номерах напротив, - изящен и смешон каждый поворот головы и каждая реплика. Гафт на полном серьезе играет трагедию обманутого и уязвленного мужчины. Маковецкий - пижона-модельера, в голове которого прекрасно уживаются схема выкройки нового наряда и план улаживания непонятной и неприятной ситуации, которую случайно или намеренно устроил его немногословный друг. Суханов - таинственное существо, интригующее всех каждым своим словом, всхлипом, жестом. Шанина - женщину и кокетку. Каждый слегка не понимает, что происходит вокруг, ни в чем до конца не уверен и чего-то так никогда и не узнает. Как в песенке про то, как "... кого-то обнял кто-то вечером во ржи...", которую все с удовольствием распевают в финале.

Вряд ли драматург Гарольд Пинтер предполагал, что его сюжет может быть так смешон, но в постановке Мирзоева комическим ситуациям нет числа. Но если во всех прежних постановках он отдавал предпочтение отвязному хохоту, то в "Коллекции Пинтера" доминирует улыбка. Правда, не лишенная лукавства. (вверх)


"Ведомости", 17 января 2000 года